Бишоп тихо рассмеялся:

— Наверное, твои друзья из пятьдесят первого участка сговорились сегодня оставить дверь камеры Кэмпбелла открытой на ночь… Впустят тебя туда с черного хода, чтобы ты мог без помех поболтать с ним по душам. Если утром окажется, что он повесился в камере, кому какое дело? Никто не станет плакать, если одним гадом на свете станет меньше. Ты этого заслуживаешь, верно? За все, что он сделал.

— Как его звали по-настоящему — того блондина?

Сначала Бишоп не ответил; потом, после треска помех, в рации снова послышался его голос:

— Луис Керби.

— Твоя мать и миссис Картер с самого начала собирались сбежать с Луисом Керби.

— Да.

— И твой отец в их планы не входил.

Бишоп промолчал.

— Откуда твоя мать и миссис Картер вообще знали Керби? — Портер упорно продолжал светский разговор. Ему плевать было и на Керби, и на Картеров, и на родителей Бишопа. Главное было в другом: пока Бишоп разговаривает с ним, он не причиняет боли Эмори. Его задача — тянуть время, чтобы он как можно дольше не трогал Эмори.

Бишоп снова защелкал микрофоном — пять раз, двенадцать раз.

— Керби работал с Саймоном Картером в одной фирме, в операционном отделе; наверное, именно он отвечал за вывод денег. Скорее всего, они вдвоем задумали поделить денежки и скопировать документы, которые послужили бы для них страховкой.

— Никто не станет гоняться за несколькими миллионами, рискуя спалить всю лавочку.

— Совершенно верно.

— Но Керби как-то обвел Картера вокруг пальца с помощью твоей матери, — продолжал Портер. — И своего напарника тоже. Прихлопнул его как муху.

— Саймон Картер плохо обращался с женой; она увидела выход и воспользовалась им. Наверное, мама согласилась ей помочь, а напарник Керби просто стал случайной жертвой.

Портер почувствовал, что по ноге течет теплая струйка, и опустил голову; швы снова кровоточили. Он зажал рану рукой и продолжал подниматься.

— Ты увидел на фургоне фамилию Толбот и запомнил ее на всю жизнь?

Молчание.

— Бишоп!

— Отец учил меня не приступать к делу без тщательно разработанного плана. К шестнадцати годам у меня было несколько фальшивых удостоверений личности. Их нетрудно раздобыть, если постоянно живешь в приемных семьях. Там я познакомился со многими начинающими преступниками. Правда, я старался не пачкаться, избегал драк и наркотиков. Сосредоточился на одной цели и в конце концов достиг ее: устроился на работу к Толботу. Я никуда не спешил. Начал стажером и постепенно продвигался по служебной лестнице. Я всегда неплохо обращался с компьютерами, наверное, это настоящий дар, так что у меня ушло совсем немного времени на то, чтобы попасть в отдел компьютерных технологий. Я быстро понял, как действовал Саймон Картер. Он сам упростил мне задачу. Воруя документы, он оставлял копии на их же серверах. Оставил их под носом у своего руководства, под фамилиями вымышленных клиентов. За два года я уже собрал все то же, что и он, и даже больше. Мистер Картер собрал сведения о нескольких десятках преступников по всему городу; самым старым досье было почти двадцать лет. Он не только подробно описал их преступления, он также любезно зафиксировал факты перехода денег из рук в руки. Они были плохими людьми, Сэм. Читая досье, я видел все — от азартных игр до сексуального рабства. Все они были связаны круговой порукой. Я столкнулся с настоящей паутиной зла; с подпольной сетью. Днем я работал на Толбота, а ночами по кусочку складывал головоломку.

— В шестнадцать лет ты уже жил самостоятельно?

— Я поселился в пустующем многоквартирном доме на западной окраине. Делил квартиру еще с пятью ребятами, с которыми познакомился в приюте. Все лучше, чем приемные дома. Не перебивай меня, Сэм. Это невежливо.

— Извини.

Бишоп продолжал:

— Все преступники входили в эту огромную паутину, а в центре паутины сидел один человек; он участвовал во всем.

— Толбот.

— Возможно, моего отца убил напарник Керби, но на спусковой крючок нажимали все те люди, — торжественно произнес Бишоп. — И главным образом, Толбот.

— Скольких ты убил? — спросил Портер. Он поднялся на площадку девятого этажа и совсем выбился из сил.

— Сэм, я тоже не чист. Но я делал то, что было необходимо сделать.

— Ты убивал невинных людей.

— Невинных людей не бывает.

— Дай мне поговорить с Эмори, — снова попросил Портер.

Десятый этаж.

— Эй, а хочешь послушать кое-что забавное?

— Конечно.

Пронзительный крик послышался и сверху, и из крошечного динамика рации, которую Портер держал в руке, — леденящий кровь крик боли, такой душераздирающий, что у него самого заболело сердце.

— Лучше поторопись, Сэм. Давай-давай!

93

Клэр — день второй, 17.30

Дверь была закрыта.

Нэш подергал ручку, словно ожидал чего-то другого, и раздраженно обернулся.

Клэр прижалась ухом к двери.

Тишина.

Нэш жестом велел ей отойти, а сам навалился на дверь и поднял вверх три пальца.

Клэр его поняла. Она опустилась на колени и прицелилась.

Нэш опустил один палец, второй. На счет «три» он всей тяжестью навалился на дверь и едва не упал, ворвавшись в комнату, когда дверь громко треснула и слетела с петель.

Клэр, не разгибаясь, осматривалась, целясь из пистолета.

Посреди комнаты стояла широкая кровать под балдахином; над ней был причудливый натяжной потолок. Слева она разглядела небольшую жилую зону со стеллажами и письменным столом в центре; от остальной комнаты пространство отделял большой диван. В углу трещал камин. В дальнем конце спальни они увидели еще один коридор, который вел куда-то за угол.

Нэш осторожно пошел туда; Клэр встала и зашагала за ним.

На полу рядом с диваном они увидели женщину, связанную и с кляпом во рту, как у горничной внизу.

Нэш перешагнул через нее, осмотрел большую гардеробную справа, убедился, что там никого нет. Клэр пошла дальше и повернула за угол. Она оказалась в огромной ванной, отделанной белым мрамором. В этой роскоши негде было спрятаться; душевая кабина была с прозрачными стенками и явно пустовала. Слева находился бельевой шкаф, в котором лежали пушистые банные полотенца. А флаконов с кондиционерами, шампунями и разными чистящими средствами там хватило бы на небольшой отель. В шкафу никто не прятался.

Она вернулась в спальню и увидела, что Нэш осматривает пространство за кроватью.

Клэр опустилась на колени рядом с женщиной и вытащила кляп у нее изо рта.

— Он еще здесь?

— Я… так не думаю, — дрожащим голосом ответила женщина. — Боже… по-моему, он забрал Арти! — Она забилась, пытаясь как-то сесть. Нэш помог ей, развязал и пересадил в мягкое кресло рядом с кроватью.

— Где ваша дочь? — спросил Нэш.

— Карнеги не будет дома до… — Она выгнула шею и посмотрела на камин в дальнем углу; на каминной полке тикали часы. — Который час? Сейчас темно; я не вижу.

— Половина шестого.

— Шестого?!

Вдали завыла сирена.

Клэр подошла к панорамному окну рядом с кроватью и отдернула штору; она ничего не увидела.

— Мадам, он давно ушел?

Нэш развязал женщине руки, и она потерла виски:

— Арти вернулся домой в начале третьего. Сразу после этого пришел он. Минут через десять, не позже.

— И что дальше?

— Я точно не знаю; все произошло так быстро! Я была здесь, сидела на диване и читала, кто-то постучал в спальню. Я решила, что это Миранда. Арти сказал, что откроет. Через секунду я услышала громкий удар, и, когда встала, чтобы выяснить, что случилось, тот человек ворвался в комнату. Он набросился на меня и повалил на диван. Наверное, я ударилась головой, потому что ненадолго потеряла сознание. Когда пришла в себя, у меня были связаны руки и он вязал мне ноги. Я закричала, а он только улыбнулся. Более того, он извинился за то, что ворвался без спросу, сказал, что просто должен побеседовать с моим мужем. Потом он сунул мне в рот кляп. Я увидела, что Арти лежит вон там. — Женщина жестом показала на коридор. — Он двигался, извивался, правда, с трудом. По-моему, он пытался встать. Тот человек вернулся к нему и уколол его в шею; наверное, ввел ему какой-то наркотик, потому что Арти сразу затих. Потом он подошел ко мне, снова извинился и всадил иглу мне в шею. Я снова отключилась, а когда проснулась, огонь в камине почти догорел, так что, наверное, я была без сознания довольно долго. Потом пришли вы.